Размышлизмы. О пришедщем Хаме

О пришедшем Хаме

Прогрессизм, ставящий своей целью ниспровержение традиционных устоев, имеет два "лика": "лик" Торгаша и "лик" Хама. Именно эти персонажи проявляют в социокультурном плане политико-идеологическую суть буржуазного либерализма и плебейского коммунизма.

Мурло ХамаТоргаш персонифицирует собой монотонное, механическое накопительство. Он пытается сконцентрировать все материальные ценности в денежной массе, абстрактно выражающей конкретику вещей. Для Торгаша характерно наличие особой этики (уходящей своими корнями в протестантизм), ставящей во главу угла упорный, монотонный труд во имя личного материального процветания, якобы свидетельствующего о личной избранности человека и "метафизической" оправданности его существования. Данная этика, основанная на обожествлении денег, требует предельной интенсивности накопительства, а она невозможна без постоянного развития интеллектуальных способностей.

В противоположность Торгашу Хам ("пролетарий", плебей) старается избежать упорного труда, стремясь заполучить материальные блага без затраты каких-либо серьёзных усилий. Хам — существо ленивое и бездарное, ненавидящее всё деятельное и талантливое — он всегда желает разрушить любую культуру, возведя на её месте дикую, варварскую псевдокультуру дарвиновской Обезьяны, претендующей на звание Человека.

Пролетария, хама, не следует отождествлять с простолюдином традиционного общества, который подчиняется Богом установленной власти Господ, и в силу этого приобщается к высшим ценностям, организует свою жизнь наилучшим, патриархальным образом. Лишь тогда, когда простой люд освобождается (полностью или частично) от господского, барского контроля (причём это происходит во многом по вине самих Господ), можно говорить о появлении Хама, давшего волю самым низшим побуждениям обычных людей, никогда не склонных к волевой деятельности.

Надо остерегаться и отождествления пролетария (в нашем значении — человека без почвы и способностей) и промышленного рабочего — Хам может существовать везде. Вместе с тем, само положение наёмного индустриального работника, радикально отчуждённого от Почвы и собственности, способствовало тому, что плебейско-коммунистические ценности получили распространение именно среди рабочих. В подтверждение можно привести пример Учредительного собрания – единственными регионами, где большевики получили большинство, были Прибалтика и Центрально-промышленный район.

Мировоззрение Хама в основе своей примитивно, хотя и может прятаться за бесчисленное количество научных и культурных систем, вся мощь которых направлена на оправдание неспособности низших натур к созидательной деятельности. В этом, кстати сказать, заключается основное противоречие коммунизма (во многом обусловившее его недолговечность) — он использует талант, вложенный Богом, для утверждения бесталанности, посредственности. И хотя коммунистические лидеры (люди по-своему талантливые и в высшей степени деятельные) субъективно никогда не стремились к созданию "царства лентяев", сама суть плебейского сознания способствовала тому, что подчинённые им страны двигались именно в этом направлении (достаточно вспомнить брежневский "застой"). Причём, "халявные" тенденции очень часто жёстко подавлялись, уступая место тенденциям мобилизационным (яркий пример — сталинизм), призванным решить геополитические и экономические проблемы красных держав, однако, по прошествии определённого времени, нутро Хама снова вылезало наружу, разрушая даже то, что создавалось носителями плебейской идеологии. В конечном итоге пролетарские режимы проигрывали буржуазным, так как последние безмерно превосходили первых в интеллектуальном и организационном отношении.

При этом отнюдь не следует считать, что Торгаш и Хам являются антагонистами. Они — две стороны одной и той же медали, два "лика" прогрессизма (так и было заявлено в самом начале данного очерка), который утверждает примат материалистических ценностей. И Торгаш, и Хам боготворят материю, вещество, плоть, правда, по-разному — первый деятельно и утончённо, второй — лениво и грубо. С точки зрения Традиции, и тот, и другой символизируют материю (понимаемую в данном случае как изначальный материал, хаос небытия, из которого возник мир), освободившуюся от творящей формы. Торгаш здесь выражает хаотическую стремительность материи, а Хам — её косность и неопределённость. Поэтому настоящей борьбы между ними не происходит.

Хам всего лишь завидует материальной обеспеченности Торгаша и при первой же возможности стремится стать чем-то вроде капиталиста, а то и полностью сменить своё амплуа. На Западе пролетарской революции Хама сумели избежать, предоставив ему возможность (во многом за счёт ограбления малоразвитых стран) приобщиться к накопительству при помощи высоких заработков, акций и т. п. Это стало возможно благодаря тому высокому уровню интеллектуального и организационного развития, которого достигла тамошняя буржуазия.

Показательно, что этот символизм тесно связан с символизмом женского начала — оно также выражает абсурдность материи (её хаотичность и косность), ведь женское поведение очень часто колеблется между истеричной активностью и томной покорностью. Что же касается этимологического параллелизма: "материя" ("materia") — "мать" ("mater"), то он говорит сам за себя.

В России же Торгаш оказался слишком слаб и неопытен (капитализм вообще всегда вызывал стойкое неприятие русских) — молодая отечественная буржуазия не смогла создать политическую и экономическую организацию, способную удержать власть надолго. Свергнув Царя во время войны (акт потрясающей подлости и глупости), то есть в период огромного напряжения усилий, она вызвала такую анархию пролетарского хамства, что не сумела справиться с ней, уступив место леворадикальной секте большевиков, которая оказалась способна организовать и направить массы озверевших плебеев.

Анти-Традиция могла победить в России только в виде пролетарской революции. Именно диктатура пролетариата осуществила здесь секуляризацию общества, утвердила ценности экономического детерминизма, уничтожила аристократию, навязало советский "патриотизм" — особую форму космополитизма. И очень скоро пролетарским вождям, да и самому пролетариату, в который превратилось подавляющее большинство жителей Совдепии, захотелось сменить "лик" Хама на "лик" Торгаша, вкусив благ западного процветания.

Вот тогда-то и началось строительство капитализма по-пролетарски. При этом главной мотивацией были не буржуазно-протестантские устремления, а плебейские надежды Хама на халяву в новых условиях. Подобно тому как хрущёвско-брежневская Совдепия мечтала побольше потреблять и поменьше работать (наивно удивляясь — почему такая практика ведёт к пустым прилавкам?), так и общество горбачёвских времён надеялось работать по-советски плохо, а потреблять по-западному много, соединяя низкие цены и социальные гарантии с широким ассортиментом высококачественных товаров.

Так, совки искренне верили обещанию Ельцина провести либерализацию экономики без повышения цен (!), верили потому, что это полностью соответствовало их тогдашнему идеалу.

Захваченные новизной и привлекательностью очередного пролетарского эксперимента совки стремительно помчались в светлое капиталистическое завтра, по дороге распродавая своё Отечество за сто сортов колбасы и другие заморские "чудеса". В результате возникла уродливая помесь советизма и американизма. Появилось на свет новое уродливое детище – Эрефия, в которой частными капиталами распоряжаются бывшие и нынешние бюрократы, повязанные общим партноменклатурным прошлым.

Возник "халявный" пролетарский капитализм, отказывающийся производить товары в нужном количестве и основывающий свою экономику на низкокачественном импорте, иностранных кредитах, денежной спекуляции и щедрых поставках сырья (полу-товаров) за границу по бросовым ценам. Образовалась система "пирамид", увлекшая миллионы граждан возможностью получать огромные дивиденды, не делая вообще ничего.

Неудивительно, что народившаяся российская буржуазия (знаменитые "новые русские") столь сильно напоминает по стилю поведения вконец "отвязанных" работяг с донельзя отвратительными манерами — она приготовлена на совдеповской кухне той самой кухаркой, которую тов. Ленин В. И. (гениальнейший хам) хотел научить управлять государством.

Обуржуазившийся Хам никогда не догонит настоящего Торгаша, он попросту не способен достичь его уровня, ведь бизнес пролетария — это бизнес халявы. Пролетарский капитализм призван всячески обслуживать потомственных торгашей Запада — дешёвым сырьём, вывозимыми деньгами, утекающими мозгами и т. д.

В принципе, это удовлетворяет почти всех — даже оппозиционно настроенные граждане РФ, голосующие за всякие "коммуно-патриотические" блоки, не желают вести хоть какой-то реальной борьбы с "ненавистным" режимом — они ждут от него всего лишь некоторых уступок, направленных на "патриотизацию" и "гуманизацию" людоедского капитализма. Весьма показательна в этом отношении "эпоха" Примакова.

Достаточно было поставить во главе правительства солидного аппаратчика, напоминающего (до мистической дрожи) незабвенного Леонида Ильича, сделать несколько маленьких шажков в сторону пресловутой "социально-ориентированной рыночной экономики", легонько пощипать одного из "проклятых олигархов", чтобы почти весь "оппозиционный" "электорат" во главе с КПРФ и лично тов. Зюгановым Г. А. оказал всесильную поддержку этой хитрой кремлёвской махинации.

Это что касается "красных патриотов". Но ещё более показателен энтузиазм многих "патриотов" "белого окраса", наперегонки побежавших поддерживать Путина, вынужденно совершившего ряд мероприятий в интересах России (и кремлёвской плутократической группировки — так уж получилось, что по отношению к сохранению единства РФ их интересы совпали).

Совершенно наивными являются надежды русских правых на то, что массы, рано или поздно, поддержат их установки. Массы, втянутые в политическую деятельность, прельщённые возможностью (естественно, мнимой) решать общегосударственные вопросы, превращаются в безродный и беспочвенный пролетариат, бунтующий против Господ, а, в конечном итоге, и против Господа. Он никогда не встанет на защиту истинно-национальных, традиционных ценностей — в лучшем случае пролетарий "клюнет" на низкопробные подделки типа "национал-капитализма" или "национал-большевизма".

Плебей просто не сможет понять всю мощь, всю "цветущую сложность" мистической духовности, без которой немыслимо подлинное возрождение русской нации. Лишь избранные, сумевшие прийти к власти минуя химеру "народности", смогут перевоспитать народ, используя для этого все рычаги влияния, и в первую очередь, рычаг государственной власти. До этого момента массы будут оставаться в плену у западных ценностей, причудливо преломленных через призму совдеповско-пролетарского хамства.

Увы, сегодня нельзя ожидать даже самого абстрактного социального протеста. Ситуация сейчас хуже той, что сложилась накануне революции. Тогда чувство острейшей классовой зависти сочеталось со справедливым негодованием по поводу действительно имевшей место быть вакханалии безудержной наживы. Вторая составляющая тогдашнего антикапитализма определялась ещё сохранявшимися остатками традиционного, религиозного, общинно-артельного сознания. Она-то и явилась причиной яростной красной героики, которая, правда, была предельно (и фатально!) отягощена плебейским завистливым хамством и ренегатской ненавистью к Традиции.

Восемьдесят лет пролетарской, атеистическо-эгалитаристской диктатуры вытравили из сознания подавляющего большинства людей почти всё традиционное, оттеснив его в сферу бессознательного. Сегодня осталась только бессовестная зависть — все возмущения по поводу "буржуев" насквозь лицемерны – они тут же отбрасываются в сторону, когда предоставляется возможность хоть как-то приобщиться к благам капитализма. Люди готовы голосовать за демократических выдвиженцев, даже ненавидя и презирая их — "лишь бы не вернулось проклятое прошлое". Зависть уже не сочетается с ненавистью. Хам устал бороться с родственным ему Торгашом, он почувствовал всю бессмысленность этого противостояния, заведомо обречённого на проигрыш. Теперь он желает только одного — самому стать торгашом, пусть и мелким.

К сожалению, правые упорно продолжают надеяться на "пробуждение русского народа", ждут чего-то от выборов, от грядущего "социального взрыва", который, конечно же, никогда не произойдёт. Глядя на всё это, поражаешься их наивности. Впрочем, возникает вопрос — какого свойства указанная наивность? Не является ли она той самой простотой, которая, как известно, хуже воровства? И действительно, за внешне благородной "национально-освободительной", "арийско-нордической", "православно-монархической" личиной современного "традиционалиста" отчётливо проглядывает морда всё того же Хама.

Пролетаризация коснулась всех сфер жизни — она проникла и в русский национализм, неузнаваемо изменив его прежний, религиозно-аристократический облик. Современный "правый" мало рассуждает об аристократизме, о сословности. Ему милее бессословный национал-тоталитаризм, представляющий собой диктатуру очередных партийных выдвиженцев (на этот раз по "расовому" признаку) — таких же крикливых и малокомпетентных как "дети Октября". Им не нужен прекрасный и благородный Император, обласканный Небом — они желают партийного главаря, выплывающего на волне социальной демагогии. Им не нужен рыцарский, великодушный героизм – они жаждут тотальной безжалостной казармы, огрубляющей величие воинского духа. Им не нужна блестящая, утончённая культура былинников, бардов и менестрелей – они хотят новых гимнов во славу не ошибающейся партии и её всемогущего лидера.

Плебейский настрой "правых" зачастую полностью обесценивает критику тех, кто в принципе её заслуживает. Так, многие националисты ругательски ругают интеллигенцию, прямо-таки наливаясь гордостью от осознания собственной "правизны". Однако, в этой критике нет ничего от Традиции, она вся построена на зависти, присущей Хаму.

Спору нет, наша интеллигенция всегда отличалась (и отличается) потрясающей беспочвенностью, презрением к своей нации. Она судит о социальных процессах в высшей степени поверхностно, чему обязана (отчасти) ублюдочной системе образования. Но нынешние интеллигенты усвоили хотя бы то, что вбивалось им в голову, они всё-таки являются специалистами (пусть даже и "сырыми") в какой-нибудь сфере. "Правые" же не усвоили даже этого, они вообще не обременили себя любым систематическим учением.

Только так и можно объяснить тот дремучий маразм, который могучим потоком льётся со страниц многих правых изданий. Уже который год "радетели за Русь" смешат серьёзных людей написанием таких книг, как "Тайна арийской матрёшки", прославлением опусов печально известного Фоменко и разоблачением Сталина как еврея. Они ничего не понимают ни в социологии, ни в экономике, ни в геополитике, ни в философии, ни в какой-либо другой науке, вследствие чего и ограничиваются общими рассуждениями о величии России.

При этом отдельные "светлые" личности любят порассуждать о том, как они загонят интеллигенцию в концлагеря. Особенно забавно слушать молодых, пэтэушного типа "нацистов", отвергающих Леонтьева и Эволу, но восхваляющих Геббельса. В то же время никто из них не уподобился своему кумиру ни в написании романов, ни в создании мощной и аналитически выверенной системы пропаганды. Подобная публика хоть сейчас готова устраивать костры из "вредных" книг, но не способна написать хотя бы одной "полезной".

Приходится признать, что "праворадикальная" оппозиция интеллигенции не есть, так сказать, "оппозиция сверху", но "оппозиция снизу", оппозиция Хама. Современные "правые" не в состоянии превзойти интеллигенцию и стать настоящими мыслителями – богословами и философами — поэтому-то они и ненавидят её так яро.

Точно так же, по-хамски, некоторые правые ненавидят капитализм и капиталистов. "Буржуй" вызывает их ненависть не потому, что он променял Бога и Честь ради денег, а потому, что проявил больше способностей к устройству в этом мире, где вещество порабощает дух. "Правые", в большинстве своём, являются маргиналами, аналогом горьковских босяков, способных только завидовать и гадить. Опять-таки, даже самый презренный торгаш выше таких "воинов Традиции", ибо обладает хоть каким-нибудь умением. "Правые" же восстают против денег ввиду их отсутствия.

Правда, иногда некоторые "праворадикалы", благодаря везению или блату дорываются до относительно больших денег. Но тогда почти все из них сразу забывают про свой "национализм" или низводят его до уровня простой декларации.

Антибуржуазность "правых" представляет собой пролетарскую, комбедовскую зависть к "богатеньким", а не рыцарское презрение к суетливому торгашу. И она мало чем отличается от "классовой ненависти" "товарищей", проклинающих буржуев, но при первой же возможности становящихся на их место. Отличие лишь во фразеологии да, пожалуй, ещё и в том, что коммунисты уже осуществили свою мечту разбогатеть — в КПРФ ныне огромное количество "красных" буржуев.

Страсть "правых" к "халяве" и их желание продаться просто поражает. Нет ни одной правой организации, которая не запятнала бы себя сотрудничеством с Ельциным, Путиным, Зюгановым, Жириновским, Клыковым и другими сильными мира сего. На какой-нибудь банкет, устраиваемый Жириновским, сразу устремляется огромная толпа страждущих "борцов за русскую идею", готовых есть и пить на дармовщину. Они с радостью бегут на выборы, предлагая свои услуги бессовестным политиканам. Их почти всегда можно увидеть в бесполезной Думе — в буфетах, где они со смаком выпивают и закусывают.

Сидя в этих парламентских забегаловках, некоторые спившиеся и вконец изовравшиеся "патриоты" часто с пеной у рта ругают "выродившихся дворянчиков", которые "профукали Россию в 17-м году". И эта нелюбовь "правых" к русскому дворянству особенно показательна — она лучше всего демонстрирует плебейскую неспособность разглядеть и силу, и слабость аристократии. А между тем на подобную проблематику стоит обратить повышенное внимание.

Безусловно, дореволюционное дворянство оказалось не на высоте тех задач, которые стояли тогда перед Россией. Более того, именно оно (как элита) и ответственно, по большому счёту, за крушение русского национального государства. Но это не означает, что русская аристократия в большинстве своём выродилась — разговор должен идти о проявлении некоторой слабости, недопустимой в сложнейших условиях структурного кризиса (за неё дворянство сполна заплатило – расстрелами и изгнанием). Но и указанная слабость не мешала русскому дворянству, в отличие от других сословий, вставать в полный человеческий рост тогда, когда речь шла о защите святынь.

К 1914 году из русских национальных организаций ушли все рабочие, крестьяне, мещане и другие простолюдины (буржуев же там никогда и не было, за исключением некоторых настоящих патриотов типа купчихи Полубояриновой, дававшей деньги на "Союз русского народа"). Остались только священнослужители и дворяне, причём только последние представляли собой действительно активную силу — священство всегда являлось созерцательным, по-преимуществу, сословием.

В 1918 году, в самый разгар красного террора, именно этих дворян-монархистов большевистские палачи расстреливали поголовно, по спискам черносотенных организаций. И тогда они продемонстрировали недюжинный героизм, достойный мучеников раннехристианской поры, распинаемых на крестах и раздираемых львами. Урицкий признавался, что больше всего он любит расстреливать монархистов — они никогда не просят пощады.

Многие же дворяне геройски погибли ещё до революции — на полях Второй Отечественной войны. Русские офицеры (а командный состав нашей армии был дворянским), единственные из всех офицеров воюющих тогда армий, шли в атаку впереди солдат, шли, чтобы погибнуть. Их поведение многие "премудрые пескари" считают безрассудным, глупым, но оно было в высшей степени оправданным.

Русские воины-аристократы ("белая кость"!) своей жертвенностью символически выражали жертвенность Христа, отдавшего святую и непорочную жизнь за "други своя", за всех людей, порабощённых сатаной и находящихся во тьме неведения. Внешнее бездействие Христа во время ареста, Его желание отдаться в руки убийц также выглядят для некоторых абсолютным безумием. Подобно Христу русские баре шли на верную смерть ради людей, порабощённых злом. Это "безрассудное" молодечество увлекало за собой солдат, усиливая до нужной степени их национальный, имперский героизм, изрядно потускневший в ходе пролетарских бунтов и крестьянских грабежей, инспирированных злейшими врагами России. И никто не смеет сказать, что их жертвы были напрасны.

Но пора задаться вопросом — что, а вернее, кто сможет побороть пришедшего Хама? Тут необходимо обратиться к Традиции.

И Торгашу, и Хаму противостоит Герой — Аскет или Воин. Они равноценны для Традиции, хотя и выполняют разные "функции" — один молит и созерцает, другой сражается и управляет ). И тот, и другой одинаково чужды как монотонному труду ради материального процветания, так и пролетарскому ничегонеделанию. Герой предпочитает жертвенный труд во имя Бога, представляющий собой совокупность неких "вспышек" подвижничества, наполненного риском преодоления (бесовских сил, собственных пороков, врагов и т. д.). В политическом, точнее, государственно-политическом плане (этот план следует считать первостепенным в деле ликвидации современного порядка) Герой проявляет свою суть в качестве аристократа, наиболее ярого воина и умелого управленца, передающего свои выдающиеся способности по наследству.

В реальности не существует "чистых" аскетов и "чистых" воинов — созерцатель-молитвенник часто принимает мученическую смерть от меча, а боец (в традиционном обществе) упражняет себя молитвенной, аскетической практикой.

Аристократ повелевает и торговцами, и простонародьем — он подчиняется (в политическом отношении) лишь Государю (в случае его отсутствия – Вождю). Воссоздать данный тип людей жизненно необходимо — только так можно преодолеть "пролетарский патриотизм", торжествующий сегодня в рядах "правого" движения. Для этого нужно (перифраз Чехова) каждый день выдавливать из себя Хама — капля за каплей. Нужно перестать надеяться на массы, на выборы, на коалиции с красными и бело-сине-красными хамами. Нужно окончательно расстаться с любым эгалитаризмом (демократическим, коммунистическим или "фашистским"), сделав решительный выбор в пользу аристократизма и сословности . Нужно перестать восторгаться хамским, казарменным садизмом любых (пусть даже и "националистических") тоталитарных режимов.

Естественно, аристократизм должен быть восстановлен на новом уровне — его необходимо подкрепить мощной орденской организацией.

Если Хам будет убит в русском националисте, он погибнет повсюду в России. Тогда же погибнет и Торгаш. В принципе это даже очень хорошо, что Хам и Торгаш сегодня заключили друг друга в столь тесные и жаркие объятья – тем легче будет сразить их, сделав всего лишь один выпад острой дворянской шпагой.


К началу страницы