<<< "Гуманитариум" | История, краеведение >>>
1. Марксистско-ленинская норма
II. Сталинские извращения пития и разврата
Все зарегистрированные до сих пор классики марксизма-ленинизма любили выпить. Особенно в год своей непролетарской юности и на различных там мероприятиях коммунистов. Ничто человеческое им не было чуждо.
А если бы, к примеру, спились, то тогда ни одному строителю новой жизни не стали бы известны истинные нормы марксистского истребления спиртного. В таком невиданном случае, кто знает, у пролетариата России, возможно появились бы внутренние осложнения. У него. Этого пролетариата, возможно, даже не хватало бы субъективных факторов и не созрели бы преждевременно объективные предпосылки. Переворот задержался бы. Или еще что-нибудь стряслось.
Однако, насколько известно, эта чрезмерно горькая чаша миновала основной класс.
...По отношению к алкоголю классики, можно сказать, проявили большое понимание.
Наиболее глубокое понимание было у Фридриха Энгельса. Когда Фридрих отбросил свой первоначальный замысел относительно того, чтобы самокритично застрелиться по романтическим причинам, в его жизнь вошла откровенная любовь к хорошим винам. Август Бебель в этой связи подчеркивает, что "у Энгельса был изрядный запас вин, и он чувствовал удовлетворение, когда гости умели их оценить". «Генерал» мог особое удовлетворение почувствовать во время участия в народном движении в Пфальце. Столь самоотверженных ценителей вин как в Пфальце он, вероятно, никогда ранее не встречал. Своими впечатлениями Энгельс поделился на страницах "Нойе Рейнише Цайтунг" ("Новой Рейнской Газеты") в 1850 году:
«Первым революционным актом народа Пфальца было восстановление свободы кабаков: весь Пфальц стал одним-единственным большим кабаком, и в эти шесть недель количество уничтоженных слитных напитков «во имя народа Пфальца» не поддается никаким подсчетам. Хотя в Пфальце активное участие в движении и близким не было по своей широте как в Бадснс, и хотя и здесь было много реакционных властей, все же все население единодушно увлекалось вином и даже самых реакционных филистеров и крестьян охватило это общее торжество...".
Будучи довольно веселым капиталистом, Энгельс помогал Марксу написать его "Капитал". Известная часть материальной поддержки предоставлялась именно в виде бутылок вина, ибо Маркс считал, что вина – лучшее средство для того, чтобы избавиться от карбункулов, а карбункул, который находился, так сказать, несколько ниже пояса, мешал ему засесть надолго за создание Библии пролетариата. Вообще "Капитал" доставлял обоим классикам муки немалого масштаба. Один мучился, когда писал, другой – главным образом, ожидая окончании "окаянной книги".
В этой связи они заключили пари, Маркс в срок не уложился и проиграл, по меньшей мере, известную истории дюжину бутылок вина. Наиболее старательные талмудисты и начетники, которые ознакомились со всеми включенными в сочинения классиков описаниями картин веселья и пиров, в качестве доказательства вышесказанного смогут процитировать письмо Энгельса Марксу от 7 августа 1865 года. Чаща терпения Энгельса к тому времени уже наполнилась до краев. Фридрих откровенно жаждал изрядной релаксации (не путать с вульгарным «налакаться»!)". "В тот день –, писал классик, – когда рукопись будет отослана (в издательство – А.Б..), я напьюсь самым немилосердным образом, отложу это только в том случае, если ты приедешь сюда на следующий день, и мы сможем проделать это вместе».
Хорошо, понятно, что Маркс с Энгельсом "Капитал" писали не чаще, нежели это требовалось. И того самого раза уже достаточно. Иначе окончательно подорвали бы здоровье. "Самым немилосердным образом".
В. Ульянов, понятно, пил меньше, чем все остальные классики марксизма, и был в известной степени прав. В ссылке в Шушенском он, например, больше увлекался тем, чтобы как следует поесть.
Надежда Константиновна Крупская пишет: «Правда, обед и ужин был простоват – одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день пока всего не съест; как съест – покупали на неделю мясо; работница во дворе в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича и для его собаки, прекрасного гордона Женьки, которого он выучил и поноску нести, стойку делать, и всякой другой собачьей науке».
Комплексное изучение Шушенского периода увенчалось также открытием, что Ульянов, единственный из классиков марксизма-ленинизма, в своем саду целеустремленно выращивал хмель.
Так как ни одного другого классика в Сибири тогда не было, то Ильич во многих революционных компаниях ощущал скуку и поэтому начал распевать разоблачительные песни. Соответствующие учреждения могут подтвердить, что в Шушенской ссылке он со значением пел песни, сочиненные именно меньшевиком Мартовым (Цедербаумом), правда, с антиалкогольным уклоном, как например:
Там в России люди очень пылки.
Там подстать геройский им наряд.
Но со многих годы дальней ссылки
Быстро позолоту соскоблят.
И порывы эти все сведет на ноль
Сдобренный махоркой алкоголь.
И т.д.
Из того, что тогда пелось, можно понять, что Ульянов в тот период когда его псевдоним был еще несокращенный "Ленивцын", отдавал предпочтение именно легким напиткам и пиву, а не традиционной вредной царской водке. Его супруга, частично абстинентка и в будущем доктор педагогических наук и вообще – выдающийся и даже великий педагог Надежда Крупская, обычно готовила своему разборчивому мужу «фруктовый ликер на малине», а на Рождество у Ильичей (так их обоих называли) варили глинтвейн и пунши. Исследователи отмечают, что позднее – в парижский период, в 1912 году – выбор блюд и напитков Ленина был уже куда поскромнее. «Теперь он вечером пьет молоко (вместо вина) и утром ест яйца", в письме родственнице пишет т. Крупская.
Мемуарная литература свидетельствует, что в начале века в спектре лакомого для Ленина видное место занимает "пивной период". На V съезде РСДРП в Лондоне в 1907 году для всей его компании была организована «доставка бутербродов и пива целыми корзинами в здание церкви (!), где проходили заседания съезда». В годы эмиграции открылся достойный внимания советских антиалкогольных обществ факт, что из всех доступных сортов пива вождь мирового пролетариата более всего ценил жигулевское и баварское пиво.
Следует отметить, что остальные профессиональные революционеры, по интересной градации, введенной Лениным, пиво пили в среднем на уровне рядового доцента. Особо выделялся лишь известный большевик А.Попов (А.Скляренко). «Попову присуща удивительная способность быстро и безошибочно находить чистый и спокойный кабачок с прекрасным жигулевским пивом, за что Владимир Ильич вскоре присвоил ему почетное звание «доктора питья пива». Советских историков, понятно, занимает вопрос, присваивались ли подобные звания также в других категориях – более тяжелых напитков. Они, эти историки, теперь не утихомирятся, пока последнее "белое пятно" не исчезнет со страниц, где сталкиваются большевизм и алкоголизм. Я ведь их (историков, понятно) знаю.
Какой же вывод можно сделать из всего, вышеизложенного? Тот, что классики марксизма-ленинизма в общем не переусердствовали и более или менее знали свою норму.
Но затем вдруг появился Сталин...
Сталин алкоголизировал Кремль и Политбюро. Он был грузин. В Кремле тогда не было спецбуфетов. Только спецкооператив. Еще в Кремле тогда был Троцкий. Троцкий писал воспоминания, как у них там все это дело имени Сталина началось: «В первые годы революции в Кремле жили очень скромно. В 1919 году я случайно узнал, что в кооперативе Совнаркома есть кавказское вино, и предложил его изъять, ибо торговля спиртными напитками (для народа – А.Б.) тогда была запрещена.
– Если до фронта дойдут слухи, что в Кремле пьянствуют, – я сказал Ленину, – это оставит плохое впечатление.
Третьим в нашем разговоре был Сталин.
– А как мы, кавказцы, – он сказал огорченно, – обойдемся без вина?!
– Ну, видите, – Ленин тогда шутя присоединился, – грузины без вина никак не могут.
Я капитулировал тогда без боя».
Так как во всей стране (вокруг Кремля) официально еще царил сухой закон, который удручал кавказцев, то выпивки приняли нелегальные самодеятельные формы. Народ гулял и различно воспевал ближестоящие государственные учреждения:
«Ах, сегодня так весело россам.
Самогонного спирта – река.
Гармонист с провалившимся носом
Им про Волгу поет и Чека".
(С. Есенин, 1923 г.).
Это Сталин более вынести не мог и стал пить легально.
Некоторые ему сильно противились. Они указывали на возможные ленинские нормы, личный пример и пожелания воздерживаться от водки, отнимающей силы у пролетариата. Сталин однако с горечью указал на врагов, которые стоят вокруг и только и ждут того, чтобы народ не пил, а послушно шел в услужение западным капиталистам. Потом Сталин сказал еще, что социализм надо строить без участия западного капитала, невзирая на трудности, опираясь лишь на внутренние силы самих пролетариев. Часть сил надо окончательно отдать производству, часть – питию, а промотанные деньги очень пригодятся на индустриализацию и Днепрострой.
Социализм в целом уже строился в состоянии опьянения и часто с похмелья. Во главе с особо спившимся руководством в индустриализации, выделялась в этом автономная республика немцев Поволжья.
Справедливости ради, правда, надо сказать, что в Народном комиссариате труда этой республики в 1929 году, по сообщению корреспондента-абстинента, все же был один непьющий – некий т. Сидоренко. Остальные...
«– Кто же из нас не пьет? – часто задавал вопрос партийцам из наркомата секретарь ячейки ВКП(б) т. Терещенко, и тотчас же сам отвечал: – Все пьем.
– А что делает Народный комиссариат здравоохранении? – задал риторический вопрос автор уже цитированной грустной корреспонденции. – Ничего!
Сам народный комиссар здравоохранения т. Оберт 5 января на вечеринке показал пример местным алкоголикам, напился и затем танцевал на столе в своем кабинете чечетку».
Журнал "Трезвость и культура* сохранил картинку еще более широкого социального охвата из жизни села Белая Глина Сальской области, что на Северном Кавказе: "В селе пьют все: как взрослые, так и дети. Пьет также сельская интеллигенция. Врач Могилов, спившись, сошел с ума. Пьянство выдвинуло своих героев: Самсонова, Максимова, Морозова (не Павлика – А.Б.), Резникова. А этот Самсонов, между прочим, бывший красный партизан, бывший член ВЦИК, а в 1920 году – слушатель Свсрдловки (Коммунистического Университета).
Крестьянин-бедняк Максимов в пьяном виде попал под поезд и стал инвалидом. Резников –выколол жене глаз и сам от пьянства оглох".
В спаивании народа в условиях задушенного самими же впоследствии НЭПа, усердно принимали участие все виды собственности. Например, в сердце России – Москве – в частной столовой-пивной по улице Никольского 17/19 это дело выглядело так: «Вход внутрь свободный. Подвальное помещение. Большинство посетителей – рабочие и командный состав Красной Армии: почти все сидит с проститутками. Водка стоит налитая в графины. Очень грязно. Дым. Вонь".
Писатель Н. Погодин после одного глубокого рейда опубликовал тогда весьма элегический очерк «Ночью»: «Есть какая-то прелесть в ночных чайных, где с извозчиками ругаются дешевые, дольные проститутки и открыто обсуждают дела своих прошедших ночей"... Талантливый очерк кончается четким выводом: «У нас нет ночных чайных. У нас есть бордели».
Веселие Руси есть пити. Этот завет дедов и отцов наших страна блюдет и по сей день. Вожди не дали ему возможности быть забытым...
А.Б.